Мой подход
Свои знания я подкреплял изучением нейробиологии.
Я начал изучать психологию с коучинга, убедившись на собственном примере, как движение навстречу страху помогает решать проблемы.

Получив быстрые результаты, мне показалось, что коучинг и правильная мотивация способны решить вообще все человеческие проблемы, и впереди меня ждало множество так называемых откатов.
Решив вопрос с потребностями, я столкнулся с более сложными проблемами ценностей.
Я начал изучать когнитивно-поведенческую терапию (КПТ), рассчитывая, что она даст мне ответы на нужные вопросы.

КПТ стала для меня важным этапом: я научился работать с искажениями мышления и поведенческими реакциями. Но вскоре я заметил, что под этими реакциями часто лежат более глубинные эмоциональные паттерны, до которых она добраться не способна.
После этого я изучил (и получил право использовать на практике) (F)ACT - фокусированную терапию принятия и ответственности.

Этот подход не столько работает с корректировкой наших иррациональных убеждений, сколько учит принимать свои чувства и помогает осознать, как эмоциональное избегание приводит к огромным проблемам.

АСТ Стивена Хайеса позволил мне получить важные инструменты для применения в практике, однако, это тоже поведенческая терапия. И несмотря на доказанную множеством исследований эффективность, мне не хватало чего-то еще.
Параллельно я знакомился с экзистенциальным подходом. Виктор Франкл, Ирвин Ялом и другие экзистенциальные терапевты подарили мне еще более глубокое понимание работы человеческой психики.

По итогу судьба привела меня к психоаналитической психотерапии. Именно она наконец смогла помочь сложить кусочки пазла и сформировать общую картину того, по каким правилам мы функционируем.
Со временем я понял, что современный реляционный анализ далеко ушел от своего ортодоксального предка - классического психоанализа, который начался с Фрейда.

Сейчас уже мало кто лежит на кушетке, и в этом подходе допустимы и более живое и активное участие терапевта, и поведенческая активация (кратчайший доказанный протокол для выхода из клинической депрессии), и самораскрытие терапевта.

На сегодняшний день я убежден, что без тщательной личной проработки терапевта и без владения глубокими терапевтическими подходами невозможно решить большую часть проблем.
Я считаю, что правильным решением является не использование какого-то одного метода, а интеграция аналитической психотерапии и поведенческих техник.
Для того, чтобы качественно делать свою работу, терапевт должен продолжать развиваться, в том числе на личных и групповых супервизиях.
Именно поэтому я по сей день состою в закрытой супервизионной аналитической группе у доктора Татьяны Кобзевой, руководителя Школы Практической Психотерапии, реляционного аналитика, клинического психолога, члена международной ассоциации контекстуально-поведенческой науки (ACBS).
Также для углубления своих знаний я изучил и получил право применять на практике FAP - функционально-аналитическую психотерапию.

Главная сила этого метода в том, что изменения происходят не через обсуждение, а через переживание. Если в отношениях с терапевтом появляется новый опыт — принятия, понимания, свободы быть собой — то постепенно это начинает отражаться и в других сферах жизни.

Для многих моих клиентов именно этот уровень работы становится тем, что запускает реальную трансформацию. Не теоретическую, а живую.
Кроме того, сейчас я изучаю направление, которое совмещает нейробиологию и психоанализ, подтверждая его эффективность с научной точки зрения - нейропсихоанализ.

Я учусь у автора этого подхода - профессора Марка Солмса, психоаналитика IPA, профессора кафедры нейропсихологии Университета Кейптауна, директора научного отдела Американской психоаналитической ассоциации и научного руководителя Международной психоаналитической ассоциации.
Познакомимся чуть ближе?
Вкратце обо мне